РЕШЕНИЕ ПО ДЕЛУ ТРУТЬКО против РОССИИ от 6 декабря 2016 г.

ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

ТРЕТЬЯ СЕКЦИЯ

ДЕЛО ТРУТЬКО против РОССИИ

(Жалоба № 40 979/04)

РЕШЕНИЕ

СТРАСБУРГ

6 декабря 2016 г.

Данное решение станет окончательным при обстоятельствах, указанных в абзаце 2 статьи 44 Конвенции.

Оно может подлежать редакционной правке.

В деле Трутько против России

Европейский суд по правам человека (Третья секция), заседая Палатой в составе:

Луис Лопес Герра, председатель, Хелена Ядерблом, Дмитрий Дедов, Бранко Лубарда, Пере Пастор Виланова, Алена Полачкова, Георгиос А. Сергидес, судьи, и Стивен Филипс, секретарь секции,

заседая за закрытыми дверями 15 ноября 2016 года,

вынес следующее постановление, которое было принято в тот же день:

ПРОЦЕДУРА

1. Дело было инициировано жалобой (№ 40 979/04) против Российской Федерации, поданной в Суд в соответствии со статьёй 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее «Конвенция») гражданкой России г-жой Мариной Анатольевной Трутько далее («заявительница») 26 октября 2004 г.

2. Заявительницу представлял г-н И. Рахмилов, адвокат, практикующий в Москве. Власти Российской Федерации («власти») представлял г-н Г. Матюшкин, Уполномоченный Российской Федерации при Европейском суде по правам человека.

3. Заявительница, в частности, утверждала, что была незаконно лишена свободы с целью прохождения судебно-психиатрической экспертизы и принудительного медицинского лечения.

4. 16 сентября 2008 г. о жалобе было сообщено властям.

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

5. Заявительница родилась в 1964 г. и проживает в г. Дубна Московской области.

6. 4 февраля 2003 г. ей было предъявлено обвинение в неуважении к суду и преступном оскорблении председательствующего судьи и сторон слушания 22 декабря 2002 г., на котором она выступала представителем ответчика.

7. В ходе досудебного расследования заявительнице была назначена амбулаторная судебно-психиатрическая экспертиза. 2 июля 2003 г. заявительница была задержана и доставлена в психиатрическое учреждение для обследования. 3 июля 2003 г. её обследовала комиссия психиатров, которые заключили, что её клиническое состояние является неопределённым и в отношении её психического состояния нельзя было дать ответов. Она была выписана, притом что комиссией было рекомендовано поместить её в Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского в Москве (далее «Центр судебной психиатрии») для прохождения стационарной судебно-психиатрической экспертизы.

8. 27 октября 2003 г. Дмитровский городской суд Московской области (далее «Городской суд»), рассмотрев жалобу заявительницы о незаконном задержании и лишении свободы с 2 по 3 июля 2003 г., вынес решение в её пользу. В обоснование этого суд указал, что её задержание было незаконным, поскольку санкцией за то преступление, в совершении которого она подозревалась, не предусматривалось лишение свободы ни в какой форме. Заявительница не инициировала других судебных разбирательств в этом отношении.

9. 4 ноября 2003 г. прокуратурой была подано заявление в суд с целью назначить недобровольную судебно-психиатрическую экспертизу заявительницы в Центре судебной психиатрии.

10. В тот же день Городской суд удовлетворил заявление прокурора. В относящейся к делу части приказа говорится:

«На основании абзаца 1 статьи 203 Уголовно-процессуального кодекса ответчик может быть помещён в психиатрическую больницу, если проведение судебно-психиатрической экспертизы требует оценки ответчика в такой больнице.

…Суд полагает, что ему следует удовлетворить заявление следователя г-жи Д. о том, чтобы поместить [заявительницу] в [Центр судебной психиатрии] для проведения судебно-психиатрической оценки, так как [заявительница] нуждается в проведении такого обследования в больнице".

11. Заявительница и её представитель не присутствовали на слушании, поскольку не были на него вызваны. Однако и прокурор, и следователь на нём присутствовали и представили суду устные заявления.

12. В неуказанную дату заявительница подала апелляцию, жалуясь, помимо прочего, на то, что ей не была предоставлена возможность привести Городскому суду свои доводы.

13. С 25 декабря 2003 г. и по 5 апреля 2004 г. заявительница пять раз подавала заявления о переносе апелляционного слушания. Каждый раз её заявление было удовлетворено. 29 декабря 2003 г. в ходе апелляционного слушания в другом судебном процессе она обвинила судей в преступном сговоре и покушении на убийство.

14. 15 января 2004 г. заявительнице также было предъявлено обвинение в преступной клевете на определённых судей в ходе слушания 29 декабря 2003 г. Судебное разбирательство в отношении этих двух уголовных дел было объединено.

15. 9 апреля 2004 г. представители власти задержали заявительницу и доставили её в Центр судебной психиатрии. 14 апреля 2004 г. комиссия психиатров подготовила заключение о том, что заявительница страдает от «параноидального развития личности», не осознавала свои действия и не могла ими управлять в ходе событий 22 декабря 2002 г. (неуважение к суду) и 29 декабря 2003 г. (преступная клевета). В заключении также утверждалось, что заявительница представляет угрозу для других и поэтому нуждается в принудительном лечении в психиатрическом учреждении. В тот же день заявительница была отпущена.

16. Через две недели, 27 апреля 2004 г. Московский областной суд (далее «Областной суд») провёл слушание по апелляции заявительницы по определению Городского суда от 4 ноября 2003 г., где санкционировалось психиатрическое обследование, и отклонил её. В отношении жалобы заявительницы на то, что слушание проводилось в её отсутствие, Областной суд отметил, что статьёй 165 Уголовно-процессуального кодекса предусматривалось слушание в интересах одной стороны при наличии судебной санкции на следственные действия, в том числе помещение в психиатрическое учреждение для судебно-медицинской экспертизы (согласно статье 203 Кодекса).

17. 14 сентября 2004 г. Московский городской суд («Городской суд») принял определения в двух судебных разбирательствах против заявительницы. Первым определением прекращалось уголовное разбирательство в отношении неуважения к суду в том, что касается событий 22 декабря 2002 г. Было найдено, что утверждения заявительницы, хотя и были оскорбительными, не содержали оскорблений в достаточной степени, чтобы она несла уголовную ответственность. Вторым определением Городской суд установил основные факты событий 29 декабря 2003 г. Суд заключил, что заявительница действовала в состоянии умопомешательства, прекратил уголовное разбирательство в отношении неё и вынес распоряжение, что ей надлежит пройти медицинское лечение в психиатрическом учреждении. В своих рассуждениях суд исходил из выводов и рекомендаций в заключении Центра судебной психиатрии от 13 апреля 2004 г.

18. 22 декабря 2004 г. Верховный Суд Российской Федерации оставил в силе определения нижестоящего суда.

19. Судя по заявлениям сторон, до 2006 г. заявительница не была задержана и не получала лечения согласно распоряжению Городского суда.

20. 23 марта 2006 г. заявительница была недобровольно помещена в Московскую областную психиатрическую больницу № 14 для прохождения принудительного психиатрического лечения.

21. 16 мая 2006 г. комиссия психиатров заключила, что психическое состояние заявительницы улучшилось и она более не представляет угрозы для общества. В тот же день в Городской суд было направлено заявление об исполнении распоряжения в больнице и о прекращении принудительного лечения.

22. 22 мая 2006 г. Городской суд назначил слушание по данному заявлению на следующий день. Однако слушание было отложено до 2 июня 2006 г., поскольку не явился представитель заявительницы и было необходимо получить дополнительные медицинские данные и справки. По заявлениям представителей заявительницы были отложены и два последующих слушания.

23. 10 июля 2006 г. Городской суд распорядился прекратить принудительное лечение заявительницы. Её заявитель подал апелляцию, утверждая, что разбирательство следовало прекратить с самого начала, а

заявительницу выписать, так как в принудительном лечении не было никакой необходимости. 31 августа 2006 г. Областной суд отклонил апелляцию и оставил в силе определение нижестоящего суда.

24. Заявительница была выписана из больницы 15 августа 2006 г.

II. ПРИМЕНИМОЕ ВНУТРИГОСУДАРСТВЕННОЕ ПРАВО

25. В применимой к делу части Уголовно-процессуального кодекса (далее «Кодекс») сказано:

Статья 165. Судебный порядок получения разрешения на производство следственного действия

«1. [При обстоятельствах, указанных в данном Кодексе], следователь… возбуждает перед судом ходатайство о производстве следственного действия…

2. Ходатайство [о получении разрешения суда на производство следственного действия] подлежит рассмотрению [единолично судьёй]… не позднее 24 часов…

3. В судебном заседании вправе участвовать прокурор, следователь и дознаватель…"

Статья 203. Помещение в [медицинскую или психиатрическую организацию] для производства судебной экспертизы

«1. Если при назначении или производстве судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы возникает необходимость в стационарном обследовании подозреваемого или обвиняемого, то он может быть помещен в [медицинскую или психиатрическую организацию].

2. Подозреваемый или обвиняемый, не содержащийся под стражей, помещается в [медицинскую или психиатрическую организацию] для производства [судебной экспертизы]… на основании судебного решения, принимаемого в порядке, установленном статьёй 165 настоящего Кодекса…"

26. 18 июня 2004 г. Конституционный Суд Российской Федерации в своём определении 206-О заключил (ссылаясь на предшествующие решения и определения), что суд не может издавать решение согласно статье 203 Кодекса без того, чтобы дать возможность подозреваемому и (или) его представителю возможность ознакомиться с соответствующим заявлением и изложить свои доводы.

ПРАВО

I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ АБЗАЦА 1 СТАТЬИ 5 КОНВЕНЦИИ В ОТНОШЕНИИ ЗАДЕРЖАНИЯ С 9 ПО 13 АПРЕЛЯ 2004 Г.

27. Заявительница жаловалась на то, что её помещение в психиатрическое учреждение с 9 по 13 апреля 2004 г. с целью проведения стационарной судебно-психиатрической экспертизы являлось нарушением абзаца 1 статьи 5 Конвенции, в относящейся к делу части которой говорится:

«1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность.

Никто не может быть лишён свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

(b) законное задержание или заключение под стражу лица за неисполнение законного решения суда или с целью обеспечить исполнение любого обязательства, предписанного законом…

A. Приемлемость

28. Суд отмечает, что данная жалоба не является очевидно необоснованной в смысле пункта «a» абзаца 3 статьи 35 Конвенции. Суд также отмечает, что данная жалоба не является неприемлемой по другим основаниям. Поэтому данную жалобу следует признать приемлемой.

Б. Доводы сторон по существу жалобы

1. Заявления сторон

29. Заявительница утверждала, что решение Городского суда от 4 ноября 2003 г. было несправедливым и незаконным. Она заявляла, что была лишена возможности участвовать в соответствующем слушании и что в любом случае для распоряжения о проведении недобровольного психиатрического обследования в отношении неё не было никаких оснований.

30. Власти утверждали, что помещение заявительницы в психиатрическое учреждение с целью проведения стационарной судебно-психиатрической экспертизы было законным в свете внутригосударственного уголовно-процессуального права. Власти также утверждали, что заявительнице была предоставлена возможность обжаловать решение Городского суда и в ходе апелляционного слушания представить свои доводы.

2. Оценка Суда

31. Суд вновь указывает, что физическая свобода индивидуума является его основополагающим правом, которое гарантирует его безопасность (см. Маккей против Великобритании [GC], № 543/03, § 30, ЕСПЧ 2006 X). Хотя в абзаце 1 статьи 5 Конвенции приводится перечень исключений, которые могут ограничивать это право (пункты с (a) по (f) абзаца 1 статьи 5), эти исключения следует толковать ограниченно, и они не в коем случае не могут оправдать произвольное лишение свободы (см. Васильева против Дании, № 52 792/99, § 33, 25 сентября 2003 г.).

32. В данном деле стороны не оспаривали то, что приведение в исполнение решения суда о проведении судебно-психиатрической экспертизы заявительницы было произведено с лишением свободы.

33. Большинство дел о недобровольной госпитализации было рассмотрено согласно пункту (e) абзаца 1 статьи 5 Конвенции, которая допускает задержание лиц «с психическим расстройством». Несмотря на значительное сходство этих дел с настоящим делом, очевидно, что данное дело невозможно рассмотреть по пункту (b) абзаца 1 статьи 5 Конвенции, которая помимо прочего предусматривает задержание лица на неисполнение законного решения суда: заявление прокурора от 4 ноября 2003 г. о проведении обследования заявительницы было удовлетворено в тот же день, а после нескольких откладываний разбирательства заявительница была задержана 9 апреля 2004 г. в соответствии с этим решением. В отношении лица, которому судом назначена недобровольное психиатрическое обследование, цель задержания согласно пункту (b) абзаца 1 статьи 5 Конвенции заключается в том. чтобы обеспечить, что это лицо пройдёт психиатрическое обследование, которое, по мнению компетентных национальных властей, необходимо для установления того, страдает ли это лицо от психического расстройства. Именно таким было обоснование решения Городского суда от 4 ноября 2003 г.

34. Что касается пункта (b) абзаца 1 статьи 5, то Суд учитывает, что в этом пункте указываются два различных основания для задержания: первое, «неисполнение законного решения суда», и второе, «с целью обеспечить исполнение [любого] обязательства, предписанного законом». Суд уже отмечал, что фраза «обязательство, предписанное законом» означает конкретное обязательство, уже наложенное на данное лицо (см. Чиулла против Италии, 22 февраля 1989 г., § 36, серия A № 148). В деле Бейере против Латвии (№ 30 954/05, § 48, 29 ноября 2011 г.) Суд пояснил, что, когда какое-либо положение закона, источник «обязательства, предписанного законом», напрямую указывает на необходимости принятия решения судьёй или судом, то второй аспект пункта (b) абзаца 1 статьи 5 не имеется в виду и дело рассматривается по первому аспекту. С учётом

формулировки и смысла статьи 203 Кодекса Суд полагает, что в данном деле следует принять тот же самый подход.

35. Поэтому Суд должен рассмотреть то, была ли заявительница законно лишена свободы в свете абзаца 1 статьи 5 Конвенции и исключения, указанного в пункте (b), а именно было ли решение суда законным и было ли его применение обеспечено способом, соответствующим указанным выше положениям Конвенции. Именно Суд должен рассмотреть законность задержания заявительницы в Центре судебной психиатрии с 9 по 13 апреля 2004 г. с целью проведения судебно-психиатрической экспертизы, санкционированной решением, изданном Городским судом 4 ноября 2003 г.

36. Суд повторяет, что понятие «законности» в контексте абзаца 1 статьи 5 Конвенции может пониматься шире, чем в рамках внутригосударственного законодательства, и что оно предполагает «справедливую и должную процедуру», в том числе требование о том, «чтобы любая мера, которой лицо лишается свободы, должна исходить от соответствующего органа власти и приводиться в исполнение таким органом власти, а также не должна быть произвольной» (см. Винтерверп против Нидерландов, 24 октября 1979 г., § 45, серия A № 33). В данном контексте задержание не считается «законным» в смысле абзаца 1 статьи 5, если внутригосударственная процедура не предоставляет достаточных гарантий против произвольности (см. Штукатуров против России, № 44 009/05, § 113, 27 марта 2008 г.).

37. Обращаясь к настоящему делу, Суд замечает, что судебно-психиатрическая экспертиза заявительницы была назначена компетентными национальными властями в ходе досудебного расследования предполагаемого преступного оскорбления судей и неуважения к суду. 4 ноября 2003 г. Городской суд назначил заявительнице обследование со ссылкой на статью 165 Кодекса, в которой для проведения определённых следственных действий требуется санкция суда, а также на абзац 2 статьи 203 Кодекса, которая предусматривает помещение лица в учреждение в целях проведении психиатрического обследования. Не имеется свидетельств того, что-либо заявительница, либо её представители были уведомлены о слушании, тогда как и прокурор, и следователь присутствовали на слушании и представили суду устные заявления.

38. Суд не сомневается, что необходимые требования уголовного расследования могут оправдать проведение слушаний в интересах одной стороны при наличии судебной санкции на проведение определённых следственных действий согласно статье 165 Кодекса (например, обыск лица или жилища, перехват корреспонденции). В таком контексте слушание в интересах одной стороны служит целью сделать расследование более эффективным и предотвращает возможность манипуляций с доказательствами или их уничтожения. Однако помещение лица в медицинское или психиатрическое учреждение для проведения судебно-психиатрической экспертизы, по-видимому, не относится к тем случаям, где в той же степени применяются вышеуказанные соображения.

39. Суд особо отмечает, что вышеназванные следственные меры подразумевают помещение лица в специализированное медицинское учреждение и лишение свободы, при применении которого согласно абзацу 1 статьи 5 должна быть обеспечена защита от произвольности.

Важность такой защиты в данном контексте ещё более усиливается тем фактом, что помещение лица в специализированное медицинское учреждение часто приводит к вмешательству в частную жизнь лица и его физическую неприкосновенность посредством медицинских процедур, проводимых против воли этого лица (см., с соответствующими изменениями, X против Финляндии, № 34 806/04, § 212, 3 июля 2012 г.).

40. В ходе более ранних разбирательств о получении судебной санкции на помещение лица в психиатрическое учреждение без его согласия, Суд отмечал, что участие этого лица в разбирательстве и преимущества его представительства в суде являются важными механизмами защиты против произвольности (см., например,

Бейере против Латвии, № 30 954/05, § 52, 29 ноября 2011 г., и Загидулина против России, № 11 737/06, §§ 60−62, 2 мая 2013 г.).

41. В данном случае заявительница не была уведомлена о возможности принять участие в слушании перед Городским судом 4 ноября 2003 г. касательно получения санкции на помещение её в психиатрическое учреждение, лично или через своего представителя, и ей не была предоставлена такая возможность. Внутригосударственный суд удовлетворил заявление следователя, не найдя необходимым вызвать заявительницу или принять во внимание такое очевидное последствие данного решения, как лишение свободы.

42. Суд отмечает, что заявительница могла подать апелляцию на решение от 4 ноября 2003 г. Однако она была задержана представителями органов власти 9 апреля 2004 г., доставлена в Центр судебной психиатрии и выписана через пять дней после того, как проведение недобровольной судебно-психиатрической экспертизы было завершено. Апелляционное слушание в Областном суде состоялось через две недели, 27 апреля 2004 г. Довод заявительницы касательно её отсутствия на слушании в Городском суде был без промедления отклонён со ссылкой на статьи 165 и 203 Кодекса.

43. Суд также отмечает, что Конституционный Суд Российской Федерации в своём определении № 206-О от 18 июня 2004 г. заключил, что суд не может выпустить решение согласно статье 203 Кодекса без того, чтобы дать подозреваемому и (или) его представителю возможность изложить свою позицию.

44. С учётом этих обстоятельств Суд полагает, что разбирательства, приведшее к помещению заявительницы в Центр судебной психиатрии, не соответствовали требованиям законности в статье 5 Конвенции, поскольку её задержание было произвольным (см. Винтерверп, цит. выше, § 45). Хотя в статье 165 Кодекса и предусматривается возможность проведения слушаний в интересах одной стороны по соответствующим решениям, ничто в заявлениях сторон не указывает на то, что российские суды были бы не в состоянии вызвать заявительницу, если бы сочли её присутствие необходимым. Кроме того, в указанной выше позиции Конституционного суда Российской Федерации ясно говорится, что внутригосударственным законодательством — статьёй 203 Кодекса — предусматривается участие подозреваемых в слушаниях.

45. В настоящем же деле заявительница не только была не в состоянии представить свои доводы против её помещения в учреждение, прежде чем было выпущено соответствующее решение, но внутригосударственные суды также предпочли пренебречь аспектом лишения свободы, связанным с этим решением, даже после того как на апелляционном слушании был поднят вопрос об её отсутствии на слушании в суде первой инстанции. Данные соображения приводят Суд к выводу о том, что задержание заявительницы с 9 по 13 апреля 2004 г. являлось произвольным в смысле абзаца 1 статьи 5 Конвенции.

46. Следовательно, имело место нарушение абзаца 1 статьи 5 Конвенции.

II. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ АБЗАЦА 1 СТАТЬИ 5 КОНВЕНЦИИ В ОТНОШЕНИИ ЗАДЕРЖАНИЯ С 23 МАРТА ПО 15 АВГУСТА 2006 Г.

47. Заявительница жаловалась, что её помещение в психиатрическое учреждение и принудительное медицинское лечение в нём с 23 марта по 15 августа 2006 г. представляло нарушение пункта (e) абзаца 1 статьи 5 Конвенции, где говорится:

«1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишён свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом: …

(e) законное заключение под стражу лиц с целью предотвращения распространения инфекционных заболеваний, а также законное заключение под стражу душевнобольных, алкоголиков, наркоманов или бродяг…"

A. Приемлемость

48. Суд отмечает, что данная жалоба не является очевидно необоснованной в смысле пункта «a» абзаца 3 статьи 35 Конвенции. Суд также отмечает, что данная жалоба не является неприемлемой по другим основаниям. Поэтому данную жалобу следует признать приемлемой.

Б. Доводы сторон по существу жалобы

1. Заявления сторон

49. Заявительница утверждала, что её помещение в психиатрическое учреждение и недобровольное лечение в нём с 23 марта по 15 августа 2006 г. являлось незаконным и для него не имелось никаких веских медицинских причин.

50. Власти заявляли, что задержание и лечение заявительницы были напрямую обусловлены решением Городского суда от 14 сентября 2004 г. Власти утверждали, что в свете заключений и рекомендаций психиатрического обследования это было законным и оправданным. Кроме того, власти заверяли, что заявительница была помещена в учреждение только на необходимое время и была выписана после того, как её состояние улучшилось.

2. Оценка Суда

51. В своём решении по делу Винтерверпа (цит. выше) Суд изложил три необходимых условия, которые должны быть удовлетворены, чтобы «задержание душевнобольного лица» было законным в смысле пункта (e) абзаца 1 статьи 5 Конвенции: за исключением чрезвычайных случаев, должно быть достоверно продемонстрировано, что данное лицо является душевнобольным, то есть на основе объективных медицинских свидетельство должно быть установлено действительно психическое расстройство перед компетентным органом власти; это психическое расстройство должно быть такого рода или проявляться в такой степени, которые оправдали бы недобровольное помещение лица под стражу; и обоснованность дальнейшего содержания лица под стражей зависит от продолжения существования такого расстройства.

52. Вынося решения о том, подлежит ли то или иное лицо задержанию как «душевнобольное», Суд неоднократно отмечал, что относится к мнению национальных властей с определённой степенью уважения. Именно национальным властям надлежит оценивать свидетельства, представленные им в конкретном деле, а задача Суда заключается в том, чтобы рассматривать решения этих властей согласно Конвенции (см. Луберти против Италии, 23 февраля 1984 г., § 27, серия A № 75). В этой связи Суд также повторяет, что задержание лица является столь серьёзной мерой, что она оправдана лишь тогда, когда другие, менее суровые, меры уже рассматривались и были признаны недостаточными для охраны интересов самого лица и общественности, и эти интересы могут потребовать задержания данного лица (за дополнительными ссылками см. Караманоф против Греции, № 46 372/09, § 42, 26 июля 2011 г.).

53. В данном случае Суд отмечает, что решение о помещении заявительницы в психиатрическое учреждение для лечения было вынесено Городским судом 14 сентября 2004 г. и оставлено в силе Верховным Судом Российской Федерации 22 декабря 2004 г. Решение о госпитализации было вынесено внутригосударственными судами в соответствии с рекомендациями в заключении Центра судебной психиатрии от 13 апреля 2004 г. Однако по всё ещё неясным причинам власти решили привести это решение в исполнение лишь через один год и два месяца после того, как оно стало окончательным, и через два года после того, как психиатрами были вынесены соответствующие рекомендации по лечению.

54. Суд полагает, что логика критериев в деле Винтерверпа согласно статье 5 Конвенции предполагает, что существование такого психического расстройства, которое оправдало бы принудительное заключение под стражу, должно быть достоверно продемонстрировано на дату задержания и в течение всего времени задержания, особенно с учётом заметной тенденции психических расстройств к развитию по прошествии времени. Суд уже отмечал, что абзац 4 статьи 5 Конвенции обеспечивает защиту процедурного характера против задержания, которое, хотя и предписано законным образом, позже становится незаконным и неоправданным (за дополнительными ссылками см. Шишков против Болгарии, № 38 822/97, § 88, ЕСПЧ 2003 I (выдержки)). Продолжение задержания душевнобольного пациента должно осуществляться с учётом его состояния здоровья в конкретный момент времени, а не с учётом прошлых событий того времени, когда было вынесено изначальное решение (см. X против Финляндии, № 34 806/04, §§ 169−70, ЕСПЧ 2012 (выдержки); H.W. против Германии, № 17 167/11, § 107, 19 сентября 2013 г.; Руис Ривера против Швейцарии, № 8300/06, § 60, 18 февраля 2014 г.; и C.W. против Швейцарии, № 67 725/10, § 38, 23 сентября 2014 г.).

55. В данном деле Суд считает невозможным соотнести действия национальных властей с требованиями Конвенции о том, что никакие меры, которой лицо лишается свободы, не должны быть произвольными и что такие меры должны быть обусловлены психическим состоянием этого лица в соответствующее время. Решение о помещении заявительницы в больницу для прохождения принудительного лечения стало окончательным 22 декабря 2004 г., тогда как необходимость в таком лечении была установлена в медицинском заключении, подготовленным за восемь месяцев до этого. Несмотря на прошествие этого достаточно значительного периода времени, для приведения решения в исполнение российским властям потребовался ещё один год и два месяца, и заявительница была помещена в психиатрическое учреждение только 23 марта 2006 г. В материалах, доступных Суду, ничто не указывает на то, что психическое состояние заявительницы было заново оценено в течение двухлетнего периода, начиная с её обследования в Центре судебной психиатрии 13 апреля 2004 г. и до приведения решения о госпитализации в исполнение. Равным образом ничто в заявлениях сторон не указывает на то, что национальные власти рассматривали тот вопрос, присутствовало ли по-прежнему психическое расстройство у заявителей и требовало ли оно по-прежнему принудительного лечения. Суд также отмечает, что недобровольная госпитализация заявительницы не была сочтена национальными властями чрезвычайной мерой (см. Герц против Германии, № 44 672/98, § 54, 12 июня 2003 г.) и что не имеется свидетельств того, что при приёме заявительницы в больницу в марте 2006 г. она была обследована на предмет её состояния (ср. Дёрр против Германии (определение), № 2894/08, 22 января 2013 г.).

56. Поэтому Суд заключает, что задержание заявительницы с 23 марта и 15 августа 2006 г. не было законным, так как национальные власти не продемонстрировали, что спустя один год и два месяца после вынесения решения о госпитализации психическое расстройство заявительницы было того рода или проявлялось в той степени, которые оправдали бы заключение её под стражу.

57. С учётом вышеизложенных заключений Суд находит. что имело место нарушение абзаца 1 статьи 5 Конвенции.

III. ДРУГИЕ ПРЕДПОЛАГАЕМЫЕ НАРУШЕНИЯ КОНВЕНЦИИ

58. Заявительница также подала несколько вторичных жалоб, которые в сущности имели то же содержание, по абзацам 1 и 4 статьи 5, по статье 6 и статье 13 Конвенции, о которых было сообщено властям. Однако с учётом вышеизложенных выводов Суда по статье 5 Конвенции Суд не считает необходимым отдельно рассматривать приемлемость и доводы по существу этих жалоб.

59. Наконец, заявительница жаловалась согласно статьям 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 10, 13 и 14 Конвенции на различные нарушения её прав в ходе разбирательств, связанных с её преследованием, недобровольным психиатрическим обследованием и лечением.

Однако в свете всех материалов, находящихся в распоряжении Суда, а также в той мере, в которой предметы жалобы входят в его компетенцию, Суд находит, что эти жалобы следует отклонить в соответствии с абзацами 1, 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

IV. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

60. Статья 41 Конвенции гласит:

«Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».

61. Заявительница не заявила требований о справедливой компенсации. Поэтому Суд полагает, что в этой связи нет необходимости присуждать ей компенсацию.

НА ОСНОВАНИИ ИЗЛОЖЕННОГО СУД ЕДИНОГЛАСНО:

1. Признаёт жалобы по статье 5 Конвенции в отношении лишения свободы с целью проведения судебно-психиатрической экспертизы и проведения принудительного медицинского лечения приемлемыми, а остальную часть жалобы, с учётом пункта 4 ниже, неприемлемыми;

2. Находит, что имело место нарушение абзаца 1 статьи 5 Конвенции вследствие незаконного лишения свободы с целью проведения судебно-психиатрической экспертизы;

3. Находит, что имело место нарушение абзаца 1 статьи 5 Конвенции вследствие незаконного лишения свободы с целью проведения принудительного медицинского лечения;

4. Находит, что далее рассматривать оставшиеся жалобы, о которых было сообщено, по статье 5, а также жалобы по статьям 6 и 13 Конвенции нет необходимости.

Составлено на английском языке, уведомление направлено в письменном виде 6 декабря 2016 года в соответствии с абзацами 2 и 3 Правила 77 Регламента Суда.

Стивен Филипс

Секретарь

Луис Лопес Герра

Председатель